Дело Кристофера - Страница 104

104

— Просто… уезжай, — хрипло говорю я.

— Ты… — начинает Шон, но внезапно застывает и смотрит мне за спину. Оборачиваюсь тоже.

Марион стоит посреди коридора. Ежик светлых волос, выбившихся из косички, розовая кружевная пижамка и здоровый коричневый заяц, которого она носит почему-то за одно ухо, превращают малышку в настоящего ангелочка. Ее огромные, по-детски наивные глазки доверчиво распахнуты, и в них застыл откровенный восторг.

— Керри меня попросила… — зачем-то начинаю я оправдываться, а Шон резко переводит взгляд на меня, а потом просто уходит, хлопнув дверью. Этот звук заставляет вздрогнуть всем телом.

С Марион мы просто родственные души. Она, как и я, любит лаймовый пирог, мультик Рапунцель и Мадлен. Если бы не Клегги, мне пришлось бы очень тяжко, хотя временами они смотрят на малышку так, что сердце разрывается от боли. Резонирующей боли. А потому я бесстыдно вру, что у меня на выходные огромные планы, не позволяя Мадлен привязаться к Марион еще больше, а Роб одними губами шепчет слова благодарности.

Но я переоцениваю собственные силы. С непривычки просидеть с ребенком целый день — то еще удовольствие. Марион нечаянно перебила мне половину посуды, упала и поранила колено, порвав колготки. Долго плакала, причем именно из-за последних. А после перемазала почти всю оставшуюся чистую одежду и, наконец, оторвала ухо любимому зайцу. Керри меня убьет. Ей растить четырех детей сразу не в тягость, а я с одним справиться не могу.

Единственный полноценный день, и я готова растянуться на полу, сладко посапывая.

Стоя напротив зеркала, я вспоминаю вопросы, которыми засыпает меня Марион. Почему твои волосы стали другими? Зачем ты столько работаешь? А Кен почему больше не приходит?

Разумеется, под Кеном она подразумевает Шона. Она думает, что я Барби, по крайней мере была таковой, пока не покрасилась, и, разумеется, у меня должен быть свой кавалер. Ей не объяснить, что не приходит он из-за нее.

Хотя, это не совсем правда. Следующий свой визит Картер наносит мне именно из-за Марион. Как раз когда я готова отключиться от усталости и выгляжу, опять же, не побоюсь признаться, ужасно.

— Керри не имеет права так поступать, — с порога говорит он, только я успеваю дверь открыть. — Если она решила заделаться племенной кобылой, при чем тут ты?

Первая моя мысль, конечно, захлопнуть дверь перед его носом. И будь на его месте кто-либо другой, я бы так и поступила, но Картер есть Картер, его проще убить, чем научить вежливости. Ну или я слишком рада его визиту. Не думала, что он еще раз решится заявиться туда, где обитает ребенок.

— Заходи, — вздыхаю я, но желудок делает какой-то сумасшедший кульбит. Ведь Шон пришел. Ко мне. Несмотря на Марион. А Картер, тем временем, без приглашения проходит на кухню. Думаю, он надеется, что там несовершеннолетние до него не доберутся.

— Конелл, у этого ребенка двое родителей, которые прекрасно с ним справляются. И все, что Керри делает — пытается тебя утешить. Облагодетельствует, позволяя поиграть в мамочку, потому что у ее подруги детей нет, а у нее самой их перебор. Если она родит еще пятерых, может быть этих сможет отдать тебе с концами, как думаешь, а?

— Ты пришел поунижать меня? — срываюсь я. Да, он прав, сама так думаю, но это не значит, что хочу слышать о своей ущербности снова и снова. Ему не понять. И на поддержку рассчитывать нечего. Наивная, глупенькая Джоанна. Каждый раз на одни и те же грабли!

— Я пришел раскрыть тебе глаза! Взгляни в зеркало, ты серьезно считаешь, что счастливые люди выглядят так? Керри, вообще-то, полагает, что для тебя повозиться с ее отпрысками — праздник. Она не понимает, что такое работа, потому что ни дня в жизни этим не занималась.

Ей и в голову не может прийти, что не все мечтают только рожать и растить детей.

И тут до меня доходит, что Картер действительно считает, будто мой предел мечтаний — работать на него и тайком с ним спать.

— Постой-ка, а с чего ты взял, что я не мечтаю о детях? С чего ты взял, что я не завидую Керри? Я уверена, что у меня тоже будет большой дом, любящий муж и уж один ребенок как минимум.

— Эта идея чуть жизни тебе не стоила.

— Но я от нее не откажусь. И, разумеется, буду все успевать. Как Пани.

— Пани? Ты серьезно? Дебильнее примера ты найти не могла, потому что она собственными руками навредила своему ребенку. — Я знаю, знаю ведь, что верить ему нельзя, но не могу зажать уши руками и не слушать. — Ее во время беременности отравили.

Случайностей в этой истории нет. А Алекс и не знал, естественно, как было догадаться, что секс ведет к наличию детей. Оба родителя идиоты, а пострадал, как всегда, невиновный. Теперь их дочь — живой, дышащий, самостоятельный человек, который расплачивается за то, что его родители оказались недостаточно осмотрительны. Она будет вынуждена страдать всю свою короткую жизнь. Ну и они, конечно, за компанию. А все почему? Потому что Пани тоже не отказалась от ребенка, уверенная, что будет все успевать! — Я раньше не видела, чтобы Картер говорил настолько эмоционально. Он даже жестикулировать начал. Но меня переубедить это не помогло.

— Аборт чреват последствиями, Шон. И не только физическими. Но как бы то ни было.

Это не твое дело!

— Она лишила Алекса выбора, это ты понимаешь? — Нет, я не понимаю. В смысле не понимаю, куда свернул разговор. О чем он вообще? В чем он пытается убедить меня теперь?

— Ах вот оно что, — фыркаю. — Уверена, бедняга Алекс ее достаточно любит, чтобы простить. И, может, она ему смысл жизни подарила, которого, порой, твоему приятелю определенно не хватало. Но, как бы то ни было, это все равно НЕ ТВОЕ ГРЕБАНОЕ ДЕЛО!

104