Дело Кристофера - Страница 175

175

Кстати, о законе… интересно, на пути в США меня пропустили в аэропорту лишь один раз, или обвинения и впрямь сняты? Не хотелось бы, чтобы теперь подхватили под ручки прямо на контроле… По паспорту я теперь Джоанна Картер, и как Шон с Юнтом его мне сделали, даже знать не хочу, но не устаю надеяться, что он меня спасет…

За стеклянной перегородкой кабинки сидит мужчина с бесстрастным лицом. Мужчина — это хорошо, для меня их братия должна быть генетически уязвима. Если, конечно, не брать в расчет представителей сексуальных меньшинств… В сторону подобные мысли, и без них есть от чего сойти с ума! Пытаюсь улыбнуться, но получается плохо, потому что губы дрожат. С самого детства боюсь паспортного контроля, а сейчас, наконец, причина появилась…

Мужчину, кстати сказать, моя попытка оскалиться ни разу не трогает. А еще его не беспокоит то, что мне ко все-таки подходят два сотрудника службы безопасности, и велят идти с ними.

В первые несколько секунд я начинаю перебирать варианты. Наступить на ногу каблуком туфли (ну, я прикупила себе новенький наряд. Серьезно, форма ВВС США для побега не очень-то годится), но понимаю, что меня скрутят в два счета, устроить бег с препятствиями тоже не слишком умно — поймают как делать нечего… остается сдаться и надеяться на мирное урегулирование вопроса.

Меня, к счастью, не пихают и не толкают, просто сопровождают в комнатку, где есть только стол, несколько стульев и телефон. Наглядная демонстрация права на законный звонок.

Жуть-то какая…

— Просто ждите, — сообщают мне будущий распорядок. А звучит, однако, угрожающе…

Ждать приходится недолго. Всего через минуту в комнатку врывается разъяренный Картер, и я вскакиваю со стула, готовясь держать оборону.

— Отличный спектакль. Только смысла его я не понял! — чеканя каждый слог, сообщают мне. — И план тоже редкостно хреновый.

Судя по виду Шона, меня действительно догоняли не без участия самолетов. Выглядит он как восставший мертвец. Я могла бы вырубить своего драгоценного одним пальцем.

— А чего ты ждал?! — намеренно громко спрашиваю. Пусть мучается! Сполна заслужил!

— Признался, что использовал меня в своих интересах, водил за нос несколько лет… И ведь явно делал это для себя, пытался доказать, что можешь все на свете!

После этих моих слов случается нечто совершенно невообразимое: у Картера буквально челюсть отвисает. Такого я не видела никогда, и сдается мне, больше не увижу. Причем Шон смотрит так, что даже я начинаю сомневаться в собственном здравомыслии. Наконец, отмерев, он опирается обеими ладонями о стол и начинает медленно, угрожающе говорить:

— И как же тебе это в голову-то бестолковую пришло, а? — Вздох.

Пытаюсь защититься:

— Тебе хватило наглости использовать меня, несмотря на то, что нас разделяло полмира!

— Джоанна, если бы я смог тебя вычеркнуть из собственной жизни, забыть обо всем случившемся, это избавило бы меня от половины проблем, но ведь черта с два! Виновен разве что в одном: сдалась мне ты, дура блондинистая! Не спорь, дура и есть, раз ухитрилась придумать, что попытки тебя вернуть являются доказательством безразличия. Окей, я смог совместить приятное с полезным, но не легко и просто, а потому что долго думал, как бы это осуществить. Однако, вместо благодарности, меня обвиняют в том, что я помог добиться амнистии для Джона Конелла, позволил Кристоферу избавить тебя от неприкрытого лжесвидетельствования в суде (поверь, менее убедительно сыграть на Сицилии было просто невозможно), взял в Бабочки, дал место в университете — фактически, сделал то, о чем ты грезила еще в юности, предоставил жилье твоим родителям и даже липовому женишку, не позволил сделать глупость и выйти замуж за человека, который по щелчку Юнта обменял тебя на пару нулей в банковском счете… и теперь ты заявляешь, что все это я сделал для себя, заставив пойти на великую жертву — невозможность поселиться на исторической Родине?! — В этом месте Шон не выдерживает, ударяет ладонью по столу и, вздрогнув от громкого звука, начинает тереть пальцами виски. — Поверь, Джо, если бы я мог послать тебя к черту, я был бы стократ счастливее. Достала. Ей Богу, может, и заслужил, но достала!

— Достала? Это я тебя достала?! Вообще-то, кое-кто — не стану показывать пальцем — прилично так выиграл на всем вышеперечисленном!

— Так. Чего еще ты хочешь? Чего, бл*ть, тебе бескорыстного от меня понадобилось еще?!

— Детей! — всплескиваю руками.

— Это все?

— То есть все?

— То есть обещай, что если получишь детей, больше никогда доставать меня своими «не верю тебе — эгоцентричной скотине» не станешь.

— Клянусь, — радостно выкрикиваю я, уверенная, что получила все счастье мира, но вдруг осознаю, что ошиблась с формулировкой, а Шон уже достает телефон. — Ой, нет, стой, это должны быть наши дети. Твои и мои.

— Это невозможно, и ты уже пообещала, — отвечают мне и подносят телефон к уху.

— Куда ты звонишь? В приют? Я не хочу приемных детей, я…

— Добрый день, мисс Адамс. Помните, о чем я вас просил? Все в силе. Отправляйте. Да, все в порядке, Джоанна в курсе. Через пару дней будем.

— Что ты сделал? И я в курсе чего? — Ноль внимания. — Шон, что будет делать мисс Адамс?

— Доставать нам детей. — И тяжкий вздох с закатыванием глаз. — До последнего надеялся собакой откупиться.

У меня отнимает дар речи.

Пока Шон мечтал умереть прямо в кресле самолета (ну или хотя бы закусить стюардессой, так он распекал болезную), я перебивала варианты развития событий. Выпытать информацию без применения кипящего масла не удалось, а с оным, к несчастью, на борт не пускают. Приют?

175