Дело Кристофера - Страница 33

— Добрый всем день. Повторю, мое имя Джоанна Конелл… — Не подружка Картера, не первая леди университета, а именно Джоанна Конелл! — И данный проект хоть и относится неким боком к моей специальности — параллельному программированию, отношение к нему имеет весьма и весьма посредственное, за что я уже получила дисциплинарное взыскание. — Пара смешков из зала. — Идея, конечно, принадлежала профессору Картеру, который на наглядном примере однажды объяснил мне, как легко и просто вскрывается наш университетский суперкомпьютер. И его пожеланием было больше так не суметь. Чем мы, собственно, и озадачились в итоге.

Все. Это был первый и единственный раз, когда я упомянула имя Шона. Это не только его работа. И даже если кто-то думал иначе, никому бы об этом сказать не решился. А думать себе господа ученые могли что угодно, главное — молча.

После доклада я почувствовала себя такой голодной, как никогда в жизни. Села на свое место, скрестила ноги и руки и стала умолять свой живот не урчать. Но если вы думаете, что на перерыве мне удалось поесть — вы наивны. Со мной возжаждали пообщаться, кажется, все: и мельбурнские близнецы, и Такаши, и даже совершенно незнакомые люди (имена которых я сразу позабыла). Разумеется, последние подходили не ради меня, это они так специфически Шону в ножки кланялись.

Когда все участники уже расселись по местам, но свет еще не погас, я обернулась, чтобы найти среди собравшихся Клегга. А он, в свою очередь, махнул мне рукой, подзывая. И, плевав на привилегии места под солнцем, я встала и направилась к нему, ведь этот безумно клевый человек стырил для меня пару булочек и бутылку воды. Это значило, что теперь я сидела где-то в середине, а окружающие удивленно косились, но ничто из этого не помешало мне насладиться бытием среднестатистической голодной личностью. Не знаю, какие там у публики требования к подружкам Шона Картера, но есть им, судя по всему, не положено!

— Ты уверен, что мне стоит идти к Такаши? — не выдержав, спросила я у Шона.

— Тебе мало его приглашения? Нужно собрать подписи всех присутствующих? — поинтересовался Шон.

— Твоя не помешает, ведь именно ты фанат портить мне досуг! — мрачно взглянула я на Картера. — А здесь тебе это будет сделать проще простого.

— Не надо подавать мне идеи, — обманчиво-мягко проговорил Шон.

Два платья я взяла ТОЛЬКО из-за Пани, и, глядите-ка, пригодились. Розовое и черное. Что выбрать? Я по несколько раз прикинула и то, и другое. Подбирала туфли, аксессуары. Спустя минут сорок решила, что все-таки черное. С разрезом до бедра и длинным узким вырезом декольте. Очень низким. Решилась, потому что мне предстояло весь вечер наслаждаться компанией Пани. Прическу я тоже не сразу выбрала, перепробовала несколько вариантов, наконец, завязала волосы в высокий хвост с начесом. Будь я блондинкой, образ получился бы более ярким. А за неимением данного преимущества пришлось спасать ситуацию макияжем и прочей атрибутикой. Но если глаза подвести черным оказалось не проблемой, то из украшений у меня нашлись только небольшие серьги и мамина золотая цепочка, которая к вырезу на платье совсем не подходила. Вздохнув, я мрачно посмотрела на нее и дважды обернула вокруг запястья. Хоть что-то.

Такаши жил как король. В шикарном особняке. Даже Монацелли бы, думаю, одобрил. И хотя мы приехали точь-в-точь ко времени, как оказалось, были не последними. Опаздывала Пани. А без нее сесть за стол было неэтично. Ждали. Спустя примерно час, Марко не выдержал:

— Она сумеет и на собственные похороны опоздать! — буркнул он, пригубляя очередной бокал вина. На мой взгляд, ему стоило бы остановиться, но нет. За тот час, что мы пробыли у Такаши, Монацелли младший успел набрать градус, и я начинала опасаться, что ужин пройдет далеко не так, как было запланировано. Собственно, я угадала.

Когда Пани наконец-таки прибыла, ее явление было подобно второму пришествию. ОНА буквально вплыла в помещение. Прекрасная. Неземная. В лазурном платье и бриллиантах.

Думаю, если бы за окном в этот момент упал метеорит, никто из мужчин бы даже не обернулся.

И если я могла претендовать на скромный статус фаворитки короля, то она была истинной королевой. Тоненькая, невысокая, изящная — она напоминала статуэтку.

До нее я не испытывала ни ревности, ни зависти. И я не знала, как простить им с Шоном именно то, что они познакомили меня с черной стороной моей же души. Сидя там, в гостях у Такаши, на глазах у Бабочек и… и на глазах у НЕЕ, я молилась только о том, чтобы удержаться, не рассыпаться на осколки прямо на месте. На осколки, которые уже однажды остались от меня по вине Пани и Шона. Волей или нет, но, благодаря собственной выходке, она — Карина Граданская — определила, кем я буду и кем не буду, притом, что сама того не хотела. И унизительнее ничего нельзя было даже представить, ведь я ей была нисколько не нужна, а для меня она начала что-то значить. Стала символом крушения надежд. Я не могла понять, что в ней было такого, что когда-то перевернуло мой мир с ног на голову. Что в ней заставляло меня часами выбирать наряды и дрожащими руками красить ресницы? Необходимость держать оборону? Да, я никогда бы не нашла в себе сил унизить ее так же, как она меня, а потому делала лишь то, что умела — прикидывалась цельной и по-прежнему прекрасной. Какое счастье, что мне хватило сил это перерасти. Ну, или почти…

— Мисс Конелл, мисс Конелл, — услышала я голос Такаши.

— Простите. — Но я даже не сумела ему улыбнуться. — Доктор Мияки, можно мне таблетку аспирина? Что-то нездоровится.